Книга — хрупкая вещь, детская книга — вдвойне. До нас дошло очень мало изданий, подготовленных специально для детей в XVIII–XIX веках, так что узнавать, чем зачитывались и по каким пособиям учились ровесники Пушкина или Герцена, приходится по единичным экземплярам, сохранившимся в библиофильских коллекциях. В Государственной публичной исторической библиотеке до 17 июня идет выставка «Детское утешение для глаз и души» (10 и 13 июня по ней проведут экскурсии) — T&P выбрали самые интересные экспонаты.
Детские книги XVIII–XIX веков, особенно в сравнении с популярными у коллекционеров изданиями рубежа XIX–XX веков дают представление не только об изменениях в книжной культуре и издательском деле, но и об эволюции общественных представлений о ребенке как читателе, субъекте, к которому обращена книга.
Еще 200 лет назад большинству детей в Российской империи приходилось работать — не для них изготавливались игрушки и книжки с картинками. Мы очень мало знаем о том, каким было детство простолюдинов: воспоминаний и писем они не оставили. Но книги и игрушки были у детей из дворянских и купеческих семей: в XVIII веке в России укореняется представление о детстве как об особом периоде, когда маленький человек нуждается в заботе взрослых, удобной, отличающейся по крою одежде, играх и развлечениях. С воцарением Екатерины II начинается расцвет книгоиздания, и именно с этого момента массово издается иллюстрированная литература для детей.
Тяжело в учении
Особого внимания заслуживает один из экземпляров первой иллюстрированной русской азбуки — букваря Кариона Истомина, созданного для обучения сына Петра I:
Другой букварь, «Азбука-страшилище, или Наука отучать детей от французских глупостей» (1840) — это азбука-билингва с буквами русского и французского алфавитов, иллюстрированная силуэтами чертей и других жутких бестий:
Интересно, что уже в конце XVIII века в России (а в европейских странах еще раньше) начали выпускать обучающие карточные игры. Вот одно из первых изданий 1799 года о географии Российской империи:
И еще один набор карт для изучения географии:
Уже тогда педагоги поняли, что карточки с заданиями и изображениями помогают воспринимать и усваивать сложную информацию, к тому же детям нравилось подражать взрослым, которых они часто наблюдали за раскладыванием пасьянса.
Набор для изучения геометрии:
Некоторые из книг, которые можно увидеть на выставке, принадлежали известным писателям, например «Легкий способ распознавать дикорастущие на полях московских растения» (1827) — из библиотеки студента Александра Герцена с его пометками:
Одно из учебных пособий 1823 года представляет собой проекцию земного шара на плоскость, фрагменты которой, предположительно, полагалось приклеить на шар, чтобы получился глобус. К развертке прилагается брошюра с краткой информацией о странах и материках. Этот экземпляр сохранился до наших дней, поскольку не дошел до своего непосредственного читателя — ребенка, а находился в коллекции Алексея Бахрушина и потому имеет практически первозданный вид. Глобус показывали единственный раз в 1938 году на выставке в Историческом музее, посвященной детской географической книге, — и, судя по восторженным заметкам в прессе, это учебное пособие и тогда считалось незаурядным:
Воспитание чувств
Традиции нравоучительной литературы Древней Руси продолжились в XVIII веке, когда было издано значительное количество детских и подростковых книг назидательного характера — героиней одной из таких историй стала избалованная и своенравная девочка Луцилия, которая переодевается то молочницей, то сестрой милосердия, то монахиней, то невестой. Это, возможно, прообраз известной нам бумажной куклы, поскольку в книге есть вклейка с платьями, которые читательница, видимо, должна была вырезать, раскрасить и прикладывать к изображению девочки на первой странице:
«Не большой подарок для наставления и забавы моим детям» с иллюстрациями немецкого художника Христиана Гейслера (1822) — неизвестный автор путешествует по России и рассказывает о том, как хорошо здесь жить: зимой, конечно, очень холодно и много снега, но у людей есть теплые и красивые шубы, зато летом никогда не бывает слишком жарко. Художник изображает на иллюстрациях не только сценки из повседневной жизни крестьянок, но и отдельно орудия труда, которыми они пользуются.
Каждая неповторима
Мы привыкли, приходя в гости, находить на полках знакомые книги по рисунку на обложке и надписи на корешке. Во внешнем виде изданий XVIII–XIX веков гораздо больше индивидуальности.
Книга того периода выходила из типографии в издательской обертке или облатке в расчете на то, что каждый владелец впоследствии закажет переплет на свой вкус — из определенного сорта кожи или более дешевый составной переплет, в котором переплетную крышку будет покрывать мраморная бумага, окрашенная вручную, или ткань, а кожаными будут только наиболее уязвимые участки — корешок и уголки. Владельческие переплеты делали каждую книгу в тираже уникальной, несмотря на схожесть содержания. Карточные игры помещаются в издательскую папку. На форзацах книг, принадлежавших коллекционерам, почти всегда можно найти экслибрис владельца — ярлычок с графической миниатюрой и именем владельца.
Иллюстрации большинства книг, представленных на выставке, выполнены в технике гравюры на меди, часть тиража раскрашивалась в типографии от руки, и эту работу нередко выполняли такие же дети — подмастерья. Экземпляры с раскрашенными картинками стоили дороже.
Дети относятся к книгам не так бережно, как взрослые, и потому экземпляры книг и обучающих материалов, которые попадали в детскую комнату 200 лет назад, зачитывались и сегодня практически полностью утрачены. Тиражи соответствовали потребностям, уровню грамотности и потребительским возможностям населения (не более 2000 экземпляров), поэтому дошедшие до нас детские книги этого периода сохранились исключительно благодаря библиофильским коллекциям и интересу к детской книге среди собирателей книги конца XIX — начала XX века.
Комментарии
Комментировать