«Нашол фрегат в великой нечистоте и в дурной оснастке»: как флотская медицина XVIII века боролась с высокой смертностью моряков

Поход российских эскадр Архипелагской экспедиции в Средиземное море оказался серьезным испытанием не только для кораблей парусного флота России, но и для всех участников трудного и долгого плавания.

В Санкт-Петербург с самого начала похода стали поступать сообщения о высокой смертности от болезней на всех судах, а в дальнейшем потери личного состава от болезней значительно превышали потери в боевых действиях. ❓Смилянская Е. Б.Греческие острова Екатерины II. С. 210–214. Е.В. Тарле, ссылаясь на данные Александра Петровича Соколова, пишет, что из 12 200 человек, которые были отправлены в экспедицию, не вернулись 4516 человек, правда не упоминает, сколько из не вернувшихся погибли от болезней. ❓Тарле Е. В. Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг 1769–1774 // Сочинения: В 12 т. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1959 Т. 10. С. 89.

Болезни стали серьезным испытанием сразу после выхода эскадры Спиридова, но Элфинстон вначале видел в этом лишь подтверждение слабости русского адмирала в морском деле. Спиридов сообщал из Гулля, что только в его экипаже число больных доходило до 600, а у двухсот из них состояние оценивалось как серьезное. ❓Гребенщекова Г. А.Балтийский флот в период правления Екатерины II. С. 220. Когда же с конца 1770 г. эскадры обосновались на Паросе, на госпитальных кораблях и в госпитале, основанном на морской базе в Аузе, часто лечились по несколько сотен человек.❓Россия в Средиземноморье. С. 194; Смилянская Е. Б. Греческие острова Екатерины II. C. 213.

Элфинстон неоднократно останавливается в «Повествовании» на усилиях, потраченных им ради сохранения в строю подчиненных. Снаряжая эскадру в Кронштадте и в Портсмуте, он договаривался об особой провизии и припасах, которые смогли бы помочь раненым и заболевшим, предлагал переделывать транспортные и прочие непригодные для иного суда в госпитальные, хлопотал, чтобы на госпитальном судне разместились лекарь, шестеро подлекарей и даже десять сиделок (c. 122). Он настаивал на соблюдении чистоты на кораблях, так как зловоние и нечистоты в его время уже прочно ассоциировались с распространением болезней. В других случаях он отмечал важность окуривания и беспокоился об уничтожении одежды, с которой могли переносить паразитов и заразу.

Свои текущие заботы о распределении ограниченных ресурсов (прежде всего воды, но также и продовольствия) и о пополнении запасов Элфинстон часто объяснял беспокойством именно о здоровье личного состава. Хотя контр-адмирал мог и преувеличивать свои заслуги в спасении раненых и больных, дабы в наилучшем свете представить свою службу российской императрице, его «Повествование» становится важным источником для сравнения европейских и российских стратегий по сбережению жизней моряков в середине — второй половине XVIII в.

В Европе главным бичом корабельных команд в длительных походах в XVIII в. признавалась цинга. В 1740-х гг. Британию поразили известия, что в кругосветном путешествии Джорджа Ансона именно цинга стала причиной гибели половины экипажа.❓Хотя он был менее известен, чем Кук, Джордж Ансон был одним из мореплавателей-исследователей, который помог расширить знания о Тихом океане. Его цель состояла в выяснении новых торговых возможностей в Южном полушарии, а также в нападении на испанские владения. Из шести кораблей, команды которых составляли в общей сложности 1955 человек, вернулись всего лишь один корабль и 145 человек. О путешествии Ансона см.: Williams G. The Prize of All the Oceans: the triumph and tragedy of Anson’s voyage round the world. London: Harper Collins, 1999 О цинге см.: McBride W. British Treatment of Scurvy // Journal of the History of Medicine and Allied Sciences. 1991 Vol. 46. Issue 2 P. 159; Lincoln M. Representing the Royal Navy: British Sea Power, 1750–1815 Aldershot: Ashgate, 2002 P. 162–163.

В XVII–XVIII вв. словом ”scurvy” (скорбутка, цинготная болезнь) обозначали ряд заболеваний и лихорадочных состояний, которые даже медики слабо различали и лечили почти одинаково: вентиляцией помещений, окуриванием и «свежими», а не солеными или копчеными продуктами. ❓Charters E. The Western Squadron, Medical Trials, and the Sick and Hurt Board during the Seven Years War // Health and Medicine at Sea, 1700–1900 / ed. by David Boyd Haycock and Sally Archer. Woodbridge: Boydell Press, 2009 Р. 22.

В середине XVIII в. общие представления о влиянии воздуха и климата на здоровье моряков сложились в теорию о «климатической патологии», согласно которой такие болезни, как цинга, происходили от дурного воздуха и климатические условия могли усугублять положение. Холодный и влажный морской воздух, как предполагали, способствовал приступам цинги подобно тому, как в теплом климате поджидали опасные тропические болезни; современники Элфинстона предполагали, что на гниение плоти влияет и влажность воздуха. Именно как гниение и описывалась цинга из-за возникавших во время болезни открытых язв и мышечных повреждений. Также было распространено мнение, что на большую смертность от цинги простых матросов, а не офицеров влиял спертый воздух нижних деков, в которых нижние чины и содержались.❓Zuckerman A. Scurvy and the Ventilation of Ships in the Royal Navy: Samuel Sutton’s Contribution // Eighteenth-Century Studies. 1976/1977. Vol. 10 No. 2 P. 222–234. Примечательно, что в своих предложениях, направленных в Адмиралтейств-коллегию и императрице летом 1769 г., Элфинстон упоминает о необходимости сооружения как на госпитальных судах, так и на линейных кораблях воздуховодов и вентиляции.

Хотя пища долгое время и не считалась единственной и даже основной причиной цинги, тем не менее многие современники Элфинстона настаивали, что здоровый рацион, включающий свежие продукты, важен для предотвращения болезни. Историк военно-морской медицины Эрика Чартерс показывает, что даже терминология, использовавшаяся при закупках продовольствия на корабли, отражала веру в лечебные свойства некоторых продуктов. Используемое часто и Элфинстоном понятие “refreshments” (мы его переводили именно как «свежие продукты») свидетельствует о признании необходимости для заболевших цингой свежих воздуха, воды и провизии; считалось, что благодаря этим “refreshments” можно не только вылечить больных, но и предотвратить распространение болезни.❓Charters E. The Western Squadron, Medical Trials, and the Sick and Hurt Board during the Seven Years War. P. 23.

Появление цинги в XVIII в. нередко связывали и с преимущественным потреблением в долгих походах солонины и пресного хлеба

Не случайно и Элфинстон возмущался, что его моряков при подготовке к экспедиции на берегу кормили «старыми солеными припасами», что «из-за необходимости вымачивать соленое мясо некоторые заболели цингой, и каждый день по 8–10 человек с каждого корабля нужно было отправлять в госпиталь» (c. 148). В конце концов Элфинстон сумел распорядиться «относительно недопустимости выдачи соленой провизии людям, которые вскоре ничего иного и получать не будут» (c. 148).

Хотя отказаться от солонины и хлеба во флотах разных держав еще долгое время не решались, однако попытки изменить или дополнить рацион питания моряков в XVIII в. были известны. В Британии Джеймс Линд проводил свои эксперименты с апельсинами и лимонами,❓McBride W. M. «Normal» Medical Science and British Treatment of the Sea Scurvy, 1753–75 // Journal of the History of Medicine and Allied Sciences. 1991 Vol. 46. No. 2. P. 158–177. Роджер Бартлет подчеркивает, что Линд собирал научную литературу о цинге по всей Европе, и в том числе получал данные из России, где болезнь была описана армейскими лекарями. См.: Bartlett R. Britain, Russia, and Scurvy in the Eighteenth Century // Oxford Slavonic Papers. 1996 Vol. 29. P. 25–30. а его современник Дэвид Макбрайд предлагал в качестве противоцинготного средства солодовое сусло.❓McBride W. M. «Normal» Medical Science and British Treatment of the Sea Scurvy. Последнее испытывалось в числе прочих и во время первого путешествия капитана Джеймса Кука в Тихом океане. Макбрайд пришел к заключению, что раз сквашивание предотвращает гниение продуктов, оно может предотвратить и «гниение человеческого тела» при цинге, а потому настаивал на важности употребления в пищу продуктов брожения (к примеру, квашеной капусты).

В период Семилетней войны Комиссия по лечению раненых и больных Королевского флота Британии проводила и собственные медицинские опыты, чтобы проверить, какие продукты, потребляемые в плавании, помогали предотвратить цингу,❓О таких опытах см.: Charters E. The Western Squadron, Medical Trials, and the Sick and Hurt Board during the Seven Years War. а какие усугубляли состояние больных.

Как отметила Маргарет Линкольн, казалось, что забота о здоровье моряков притягивала все большее внимание читающей публики в Британии, во всяком случае, так исследовательница объясняет появление значительного числа журнальных и газетных статей на медицинские темы.❓Lincoln M. Representing the Royal Navy: British Sea Power, 1750–1815. P. 163.

Таким образом, не только в мореплавании, но и в профилактике болезней Элфинстон, готовя свою эскадру к долгой экспедиции, мог опереться на значительный опыт европейских морских держав. Впрочем, доверял он и старым «проверенным средствам», которые в его время медицинским сообществом Лондона могли считаться шарлатанскими, но зато в народе и в популярной литературе долго и после Элфинстона эти средства считали весьма действенными, причем помогав- шими от разных недомоганий.❓О практической медицине см.: Cook H. J. Practical Medicine and the British Armed Forces after the «Glorious Revolution» // Medical History. 1990 Vol. 34 No. 1 P. 1–26; Rodger N. A. M. Medicine and Science in the British Navy of the Eighteenth Century // L’ Home, La Santé et La Mer: Actes Du Colloque International Tenu à l’Institut Catholique de Paris Les 5 et 6 Décembre 1995 / ed. by Christian Buchet. Paris: Honoré Champion Éditeur, 1997 P. 333–344; об околонаучной литературе см.: Lincoln M. Representing the Royal Navy: British Sea Power, 1750–1815 P. 164–167. Так, в список необходимых для его эскадры аптекарских препаратов попали порошок от лихорадки доктора Джеймса и некий препарат, названный sago. Элфинстон был так озабочен приобретением этих порошков, особенно порошка от лихорадки, а также хинина (“Jesuit’s bark”), что специально совершил путешествие из Портсмута в Лондон, закупив препараты в Аптекарском ведомстве (Apothecary Hall), пока его корабли стояли в гавани на ремонте.

Не чужд был Элфинстон и предубеждений относительно физических особенностей русских, уверяя, что русские наследственно предрасположены к болезням и к заражению паразитами

В двух разных частях своего «Повествования» он пишет о том, что русские с рождения имеют под кожей вшей, так что почти невозможно, находясь среди них, не подцепить этих паразитов (c. 472–473). Впрочем, в этом контр-адмирал был не одинок: многие посещавшие в это время Россию писали, как и он, о том, что русская баня была главным средством спасения от этой напасти.

Однако высокая смертность на кораблях двух русских эскадр во время перехода в 1769 г. из Кронштадта к берегам Англии заставила Элфинстона всерьез задуматься о причинах таких высоких потерь, и он смог найти лишь одно объяснение — пренебрежение правилами соблюдения чистоты. Он не мог не указать, что на фрегате с английской командой в том же походе потерь от болезней удалось практически избежать. Может показаться, что настойчивое повторение Элфинстоном призывов к чистоте могло научить ценить чистоту и капитана С.П. Хметевского, прошедшего с Элфинстоном весь путь до Эгейского моря. И вот уже Хметевский в своих воспоминаниях об экспедиции посвящает пространные рассуждения порядку и чистоте на его корабле, чему якобы немало удивились даже французы:

Однако едва ли правилами гигиены и созданием на флоте медицинских служб в России были обязаны урокам британских моряков. Соблюдение чистоты было частью наставлений флоту еще со времен Петра I, а лечебные травы и госпитальные суда были обычными средствами борьбы с эпидемиями и потерями на российском флоте. Историки военно-морской медицины в России отмечают быстрое увеличение, начиная с петровских регламентов, числа распоряжений относительно военной и флотской медицинской службы вплоть до специального Генерального регламента о госпиталях (1735), в котором давались строгие предписания соблюдать чистоту и оговаривалось присутствие на судах медицинского персонала.

Историки приводят доказательства в пользу того, что в противоположность Британии и Франции, где военно-морские медицинские учреждения конфликтовали с медицинскими организациями практикующих гражданских врачей, в России XVIII в. медицинские службы флота были лучше организованы, хотя и испытывали хронический недостаток персонала.❓Михайлов С. С. Медицинская служба Русского флота в XVIII веке [Текст]: Материалы к истории отечеств. медицины. Л.: Медгиз. Ленингр. отд-ние, 1957. С. 17–18. К тому же в России не противопоставляли Галенову и практическую медицину и разные средства вполне готовы были сочетать.❓Rodger N. A. M. Medicine and Science in the British Navy. P. 336–337. По России см.: Костюк А. В. Лечебно-профилактическое обеспечение морских служителей российского флота в XVIII в.: военно-медицинские госпитали // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2009 Серия 2: История. № 1. С. 59–64. Так, в статьях Генерального регламента о госпиталях существовало предписание строить госпитали на плодородных землях, чтобы при них находились собственные аптекарские огороды.❓Костюк А. В. Лечебно-профилактическое обеспечение морских служителей российского флота в XVIII в. С. 60 См. также замечательную диссертацию Рэйчел Королофф, особенно главу об аптекарских огородах и травниках, которые культивировались специально для аптекарского ведомства. Koroloff R. Seeds of exchange: collecting for Russia’s apothecary and botanical gardens in the seventeenth and eighteenth centuries. Ph. D. diss. University of Illinois at Urbana-Champaign, 2014 P. 16–65.

Российское Адмиралтейство имело собственных лекарей, которые назначали лечение и вели исследования, как и их известные английские коллеги, а в своей практике учитывали медицинские знания, накопленные в Западной Европе. Главный медик российского флота Андрей Гаврилович Бахерахт (1726–1806) разработал рекомендации, похожие на те, что выпустил Элфинстон. Они вошли в классический труд Бахерахта «Способ к сохранению здравия морских служителей и особливо в российском флоте находящихся», изданный типографией Морского кадетского корпуса в 1780 г., через девять лет после отставки Элфинстона. В 1783 г. Бахерахт добился, чтобы его рекомендации относительно использования лекарственных средств и трав для лечения болезней во время длительного плавания были приняты государственной Медицинской коллегией.❓Аптека для российскаго флота, или Роспись всем нужным лекарствам, коих по рангу корабля, для шести месяцов вояжа в корабельном ящике иметь должно, / Разсмотрена и аппробована Государственною Медицинскою коллегиею; Ящик изобретен и роспись сочинена надворным советником и флота доктором Андреем Бахерахтом. СПб.: [Тип. Акад. наук], 1783 Об этом см.: Bartlett R. Britain, Russia, and Scurvy in the Eighteenth Century. P. 30–34.

Но Элфинстон пока не знал об этом, зато его пиетет перед британской флотской медициной, казалось, был беспредельным. После того как он поместил значительное число заболевших членов своей эскадры в Королевский госпиталь в Хаслере, он написал: «Лекари и хирурги Королевского госпиталя в Хаслере имели немало волнений и выказали величайшую заботливость и человеколюбие к больным, которые уже [поправились], перевезены на корабли и все чувствуют себя хорошо. Поэтому я счел своим долгом ради чести России выказать им знаки благодарности и одобрения и, написав им письмо с выражениями признательности, приложил к письму банкноту в 100 фунтов для докторов и главных офицеров королевского госпиталя» (c. 244). Впрочем, госпиталь в Хаслере по достоинству оценил и капитан Хметевский, также описывавший его в самых уважительных тонах.❓Россия в Средиземноморье. С. 579.

В рубрике «Открытое чтение» мы публикуем отрывки из книг в том виде, в котором их предоставляют издатели. Незначительные сокращения обозначены многоточием в квадратных скобках.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.