Мария Михневич окончила МГУ, но ни дня не работала по специальности. Карьере на телевидении она предпочла кино, а работе «здесь и сейчас» — возможность оставить свой след и повлиять на жизни других людей. Мария считает, что нельзя ограничивать себя чем-то одним, и что именно в поиске человек может осознать себя. Специально для T&P Мария поделилась теми вопросами, которые определили траекторию ее движения вперед: в образовании, карьере и жизни.

Мария Михневич

Кто я?

По окончании школы я не представляла, кем я хочу стать — мне кажется, что в 16 лет невозможно и где-то даже неправильно выбирать путь для взрослой жизни. Конечно, есть те, кто сразу знают ответ на этот вопрос, и те, кто идут по стопам родителей. У меня понимания, куда поступать, не было, но мне всегда давались языки, и по совету родителей я поступила на факультет мировой политики в МГУ.

После выпуска из университета оказалось, что профессии «специалист по международным отношениям» как таковой просто не существует. Когда ты заходишь, скажем, на HeadHunter, ты видишь инженеров, маркетологов, финансистов, экономистов, а моей специальности там просто нет. С таким специфическим экзистенциальным кризисом, когда не знаешь, где себя применить, столкнулась не только я, но и многие мои однокурсники. После пяти лет в МГУ, полугода обучения по обмену в Америке в San Diego State University, и со свободным владением тремя языками (английский, французский, итальянский) у меня было ощущение, что теперь-то мир встретит меня с открытыми объятиями. Но этого не произошло.

Сейчас из всех моих знакомых по профессии работают и продолжают карьеру дипломата 3–4 человека, большинство переквалифицировались — кто в предпринимателя, кто в шеф-повара, а кто — в продюсера. Думаю, что высшее образование можно рассматривать как процесс накопления знаний, а не прикладных навыков, как формирование общего кругозора. Можно научиться косить траву или писать письма, но способность думать, принимать решения и нести за них ответственность — это то, чему действительно сложно научиться, но что важнее любой практики. Моя стажировка в Думе и вовсе стала моментом, когда я поняла, что никогда в жизни не пойду туда работать.

Вообще, самый важный навык, как мне кажется, это способность наладить контакт с людьми, нетворкинг, формирование ближайшего круга знакомых. Огромное количество международных контактов и друзей мне дало обучение по обмену. И полгода в Америке, и пять лет в МГУ сформировали мое мировоззрение и стали базой для приобретения дальнейших навыков. Так что я считаю, что образование не может быть напрасным, даже если потом вы не идете работать по специальности.

Зачем все это?

После университета я очень много смотрела по сторонам и пыталась найти то, в чем я хороша, понять, что я могу сделать уникального, и зачем все это вообще нужно. В МГУ у меня всегда была определенность. На первом курсе нужно сдать сессию, перейти на второй курс, со второго — на третий, и так далее, пока все это не завершится написанием диплома. Когда пять лет у тебя есть четкое понимание, зачем ты что-либо делаешь, и что будет дальше — лишиться его в одно мгновение не так-то просто.

Ощущение, что тебя пинком выкинули в открытый космос, ты барахтаешься, а зацепиться не за что

Мне сложно просто сидеть и ждать, пока удача сама меня найдет. Мне всегда хотелось действовать, поэтому довольно быстро я поняла, что нужно просто начать пробовать. В то время я увлекалась фотографией и думала, что, может быть, есть смысл пойти получить образование фотографа. А еще мне нравилась архитектура, и в итоге я оказалась в студии архитектурной визуализации, где полгода работала продакт-менеджером. Мне нравилась эта работа, но, несмотря на весь полезный опыт, вновь оказалось, что это «не мое». Уволившись из бюро, я устроилась на позицию редактора новостей на Первом канале.

На телевидение я пришла как стажер, а затем доросла до редактора международных новостей. Работа в новостях очень энергозатратная и стрессовая, нужно молниеносно реагировать на какое-то событие. Часто, подготовить новость и вывести ее в эфир нужно за очень короткий отрезок времени, ты постоянно живешь в дедлайнах и, бывало, 10-ти минутный материал собирался за 10 минут до выхода в эфир.

Многие мои коллеги работали в новостях по 20–30 лет на одной позиции и, осознав это, я поняла, что на телевидении для меня какой-то перспективы просто нет и быть не может. Я всегда держала в голове вопрос: «А что дальше?».

Это что, все?

Первым звоночком, после которого я поставила под сомнение то, чем занимаюсь, стал один эпизод на работе. Мне всегда нравился монтаж, и вот однажды я сидела, делала сюжет про Сирию, находила в этом какое-то чисто эстетическое удовольствие — помню, там было очень много красивых кадров. Я полностью погрузилась в работу, монтировала сюжет так, чтобы смыслы перекликались с визуальным рядом… А он в итоге, как часто бывает, не пошел в эфир.

В тот момент я просто чисто по-человечески расстроилась, а потом задумалась, ради чего все это, ведь новости — это, по сути, трата самого себя ради одного мгновения, пока они идут по телевизору. Если фильм, да даже рекламу, люди будут пересматривать и скидывать друг другу ссылки, то с новостями такого не будет, это не то, что люди будут пересматривать из раза в раз, замечая какие-то детали.

Мне же хотелось делать что-то значимое, то, к чему можно вернуться. Мне стало обидно тратить себя в пустоту. Если уж и делать это, то только с тем, что имеет значение

Мне хотелось большего, и это была одна из причин, почему я пошла в Московскую школу кино. Я по-прежнему искала что-то в творческом направлении, и сперва даже пробовала поступить на продюсера в американский университет. Думала, что если и учиться, так сразу там, где это делают наилучшим образом. Меня не приняли, и я немного отчаялась, потому что вариант «учиться продюсированию в Москве» я изначально даже не рассматривала. Сделать шаг меня уговорила мама — она периодически подталкивала меня к тому, что, может быть, все же, стоит попробовать.

Тогда я была настроена очень скептически: считала, что сила и мощь продюсера — это, в первую очередь, связи, а в России киноиндустрии не существует. Однако мотивация «попробую, почему нет?» сперва подтолкнула меня к подаче заявки, затем — к выполнению тестового задания, приходу на собеседование, первому месяцу обучения, ведь всегда можно уйти… Так я оказалась на курсе продюсирования в МШК — и это был поворотный момент в моей жизни.

Учебу я совмещала вместе с работой в новостях. Рабочая смена редактора новостей на телеканале — 12 часов, неделя через неделю. Семь дней ты работаешь, семь дней — живешь. Учеба проходила два дня в будние дни и в один полный выходной день. Я брала ночные смены, менялась с коллегами, при этом в МШК я согласилась на все проекты, которые предлагали. Если все делали одну рекламу, Маша делала две, если кто-то пошел летом помогать выпускному курсу на один проект, я шла сразу на три… После работы я занималась учебой, с утра до работы я пыталась обзвонить кого-то по кастингу, а на обеды выходила одна, чтобы было время еще с кем-то о чем-то договариваться.

Это был очень насыщенный период моей жизни. Я вообще-то понимала, что я сильно переоценила свои возможности, но отступать было уже некуда. Тогда же я осознала, что мне больше не хочется иметь с новостями ничего общего. После того как я ушла с телевидения, я перестала читать и смотреть новости в принципе.

Куда теперь?

Момент, когда я решила окончательно покончить с телевидением, наступил в ноябре 2017 года — я просто пришла и сказала, что увольняюсь, что мне нужно отдохнуть. Это было правдой, у меня не было места, куда уходить, хотя я и пыталась искать какую-то работу. В тот же день я сидела со своим другом-режиссером, у которого был свой продакшн, в столовой МШК. Я просто рассказала ему про увольнение и спустя какое-то время получила предложение присоединиться к их команде.

С этого момента началось мое большое увлекательное путешествие к полнометражному кино

У них уже находился в разработке сценарий под полный метр, и меня взяли на разработку фильма. Сначала я даже не могла поверить, что теперь мне платят за то, что я раньше бесплатно делала в любую свободную секунду своего времени. Для всей съемочной группы это был дебютный полный метр, и ни у кого из нас не было опыта и понимания, как снимают кино «правильно». Нам просто очень хотелось это сделать, но порой было и ощущение, словно мы играем — как дети, которые «записывают радио».

Продюсер — это организатор, координатор, инициатор процесса съемок. Нужно со всеми договориться, все урегулировать, ты постоянно на телефоне с кем-то о чем-то говоришь, и если что-то идет не так, то это тоже головная боль продюсера. Полгода нашей подготовки к съемкам вылились в 30 съемочных дней.

Опыт в кино стал для меня совершенно другим уровнем ответственности, при этом многое пришлось делать по наитию, пускай и на основе того скромного опыта, который я успела наработать на короткометражках. У меня постоянно был страх, что кто-то догадается, что во многих ситуациях я понятия не имею, что и как нужно делать.

Фильм, который мы готовили, называется «Ярды» — это история рэпера, который приехал в Москву, но в погоне за мечтой потерял свои ориентиры, утратил изначальный смысл и забыл, ради чего он вообще все это делал. Классический сюжет о правильных и ложных ценностях, близких людях и том, как не потерять себя. Фильм вышел в прокат 30 января 2020 года: у нас не было громкой премьеры и полных кинозалов, но по факту мне это не особо важно. Пока я занималась фильмом, незаметно для меня самой, моя жизнь полностью изменилась. Изменился мой подход к делу, изменился круг близких людей, шаг за шагом все вокруг приобрело совсем другие очертания.

Часто говорят, что телевидение и новости — это дурдом. Так вот, кино — это пожар в дурдоме

Помню, как в первый съемочный день у меня от стресса защемило спину. Я понимала, какой на мне висит груз ответственности, и мое психологическое состояние прямо отразилось на физическом. Обычно на съемках полного метра работает порядка 4–5 продюсеров: нас было двое, а я и вовсе все делала впервые. Но возможность стать частью чего-то большего была для меня очень важным фактором.

Ответ

Мы закончили фильм, и я еще раз уволилась из продакшена в никуда. У ребят уже есть идея для следующего фильма, на который они получили частичную финансовую поддержку от Минкульта, но для себя я поняла, что длительные проекты не для меня. От первого дня, как я пришла в продакшн, до выпуска фильма прошло два с половиной года, которые были полностью посвящены каждому маленькому процессу внутри. Признаюсь, что под конец у меня немного пропала мотивация и запал, я поняла, что мне в очередной раз пора двигаться дальше.

Мне кажется, что самые интересные и прекрасные вещи рождаются на стыке: двух культур, жанров музыки, направлений. Чем разностороннее опыт, чем больше ты можешь привнести из других сфер в то, чем ты занимаешься сейчас, тем многограннее получается результат. Мой новостной опыт, мое образование, мои старые знакомства пригодились мне — все это приносило пользу даже тогда, когда я не могла это предположить.

Не нужно себя ничем ограничивать на веки веков. Одна из причин, почему мне было так сложно определиться и понять, чего я хочу, связана с тем, что у меня всегда был выбор. Сейчас появляются какие-то новые карьерные пути, новые профессии, которых 10 лет назад просто не было. Рынок становится намного разнообразнее, появляются более узкие направления и специальности, и желание попробовать много и разное — не такое уж и плохое.

Не нужно корить себя за то, что тебе что-то надоело

У меня был момент, когда я считала, что поступаю неправильно, считала себя поверхностной потому, что я забрасывала огромное количество вещей, в которые изначально была безумно влюблена (от йоги до рисования). А затем я просто поняла, что, скорее всего, сейчас я не прожила даже 50% своей жизни, и ограничить себя на все оставшиеся годы, так и не попробовав чего-то нового, пожалуй, неправильно. Последнее мое увлечение — дизайн интерьеров, возможно, в будущем я займусь именно им. Или, может быть, я захочу когда-то стать режиссером, или открою ресторан в заброшенном заводе. Почему нет? Я просто безудержно люблю все, что есть вокруг, мне хочется познавать жизнь во всех ее гранях. Теперь, когда я отвечаю на вопрос «Кто я?», я четко понимаю, что в первую очередь я — Маша, а уже во вторую, а то и в третью, — продюсер или кто-либо еще.