Как понять, что в отношениях есть абьюз

Внимание! «Взрослый» контент, предназначенный для лиц, достигших 18 лет

Что делать, если вам, вашим близким, подругам или коллегам прямо или косвенно пришлось столкнуться с домашним насилием? Читать книгу журналистки Дианы Садреевой, которая в течение полутора лет общалась с жертвами домашнего насилия, правозащитниками, активистами движения за права женщин и сотрудниками фондов помощи. В основу книги легли 50 интервью автора с жертвами домашнего насилия. Публикуем отрывок книги «Ты не виновата», посвященный мифам, реальности, а также видам абьюза.

«Женщин бьют не потому, что они плохие или хорошие, а потому, что они женщины»

Анна Ривина, юрист, учредитель Московского центра по работе с насилием и проекта «Насилию.нет», — одна из самых заметных фигур, освещающих сегодня проблему домашнего насилия. В сентябре 2019 г. Анна открыла центр, куда могут обратиться женщины, пережившие или переживающие абьюзивные отношения. При нем также проходят лекции и семинары, работает школа гражданского сопровождения, ученики которой сопровождают пострадавших в полицию и медицинские учреждения. Центр организовал курсы обучения для психологов- волонтеров; в месяц его специалистами проводятся около 250 личных и 50 дистанционных (по электронной почте) консультаций, 167 очных юридических консультаций и 24 встречи групп психологической поддержки. До этого помощь женщинам оказывалась по телефону или электронной почте.

Мы встречаемся на территории Центра и разговариваем об отношении общества к проблеме домашнего насилия, стереотипах и связи домашнего насилия с гендерной дискриминацией.

Первый стереотип связан с людьми, которые занимаются темой насилия: дескать, они сами были жертвой абьюза. Что тебя привело в эту сферу?

— Много лет тому назад я случайно прочитала статью журналистки Анны Жавнерович❓Речь идет о статье редактора издания WOS Анны Жавнерович под названием «Твое истинное лицо». Материал опубликован в двух частях в издании W-O-S. Первая часть: http://w-o-s.ru/article/13906. Вторая часть: http://w-o-s.ru/article/16481., которую молодой человек избил после того, как девушка решила расстаться спустя три года отношений. Избил до синего лица, отобрал мобильный, не выпускал из квартиры. Но Анне все-таки удалось попросить помощи у подруги и обратиться в полицию. Участковый несколько недель ничего не делал, после повторного обращения девушки удивился, что пара до сих пор не помирилась, а Анна по-прежнему хотела привлечь молодого человека к ответственности. Благодаря юридической помощи адвоката Мари Давтян состоялся суд. Обидчика Анны осудили, но амнистировали в честь 70-летия победы в Великой Отечественной войне; по решению суда, в качестве моральной компенсации по гражданскому иску он должен был выплатить девушке 30 000 рублей.

Та статья состояла из двух частей. Я прочитала обе и, честно говоря, была шокирована. В моей жизни никогда не было насилия, и очевидность того, что абьюз ненормален, подтолкнула меня к изучению этого вопроса. После материала Жавнерович нашла интервью Мари Давтян и написала той: «Здравствуйте, я юрист, ничего о домашнем насилии не знаю, но очень хочу заниматься этой темой».

Первое время думала, что устроюсь в какую-нибудь организацию и буду помогать. Но оказалось, что подобных организаций попросту нет — существует, скорее, адресная помощь, а хотелось в целом изменить отношение к вопросу. Меня больше волнует то, что сопровождает каждый случай домашнего насилия, — огромное количество негативных комментариев. Отношение общества к этой проблеме играет ключевую роль! Если бы реакция была другой, то и насилия было бы намного меньше.

Только позже я вспомнила, как одна из моих подруг признавалась мне, что на нее замахнулся муж. Я спросила: «Очевидно, развод?» Она ответила: «Да-да-да». А потом мне попались совместные фотографии счастливого семейства, и я уточнила: «Как же так?» Она сообщила: «Мама сказала, что я сама виновата». И это было впервые, когда я услышала подобное «оправдание».

В чем связь между домашним насилием и гендерной дискриминацией?

— ООН расценивает насилие над женщинами как дискриминацию по гендеру, то есть женщин бьют не потому, что они плохие или хорошие, а потому, что они женщины. Это то самое историческое наследие, когда главе семьи было позволительно наказывать домашних за какую-нибудь провинность. Домашнее насилие — это дозволенность. Еще раз повторю: женщин бьют не потому, что они недостаточно хороши, пьянствуют или изменяют; женщин бьют потому, что их можно бить. Все равно скажут, что сама виновата. Общество зафиксировало насилие над женщиной как норму. Я знаю, что есть женщины, которые ведут себя чудовищно и по отношению к мужьям, и по отношению к детям. Но, по опыту нашего центра и по опыту наших коллег, абсолютное большинство пострадавших (около 90%) — женщины, и эти цифры дают понять, что сбой где-то в системе. Когда мы говорим о домашнем насилии как о международной проблеме, то имеем в виду и принудительные браки малолетних девочек, и женское обрезание, и разные формы экономической зависимости. Искренне злюсь — часто случается и в прямом эфире, и в личных беседах, — когда человек комментирует: «Ну как так, вот у меня подобного не было». Но я говорю не о вашем личном опыте, а о системной проблеме. То, что у меня нет рака, не означает, что его не существует.

Мне нравится знакомить людей со статьей 31 Семейного кодекса РФ, то есть способствовать тому, чтобы они узнавали о принципе равенства, провозглашенном государством. Те, кто говорит, что женщина должна стоять у плиты и слушаться мужа, должны понимать: они нарушают наше законодательство, действующее уже двадцать пять лет. Я пытаюсь просветить аудиторию, используя правовые рамки. Всеобщая декларация прав человека и человеческое достоинство — это не пустой звук.

Вы открыли центр в Москве, теперь столичным жительницам есть куда и к кому обратиться, но что делать тем, кто живет в регионах?

— Не нужно забывать, что мы единственный государственный кризисный центр в Москве, а Москва — это город, в котором живет население нескольких стран. В Швеции на 10 млн человек насчитывается 200 кризисных центров для женщин и мужчин.

Больше всего кризисных центров в Питере и Ростовской области, но есть регионы, в которых вообще нет ни одного. Однако думать, что в Москве дела обстоят лучше, неправильно. В Москве такие же полицейские, такое же общество и такое же насилие — бьют и в профессорской семье, и в хипстерской. Бьют не только необразованные, бьют все: и чем выше материальный статус семьи, тем сильнее скрывают насилие.

Абьюз и насилие не имеют ничего общего с любовью, это история про власть.

От поведения женщины ничего не зависит; если она живет с абьюзером, тот найдет причины, по которым ее можно будет избить.

Алкоголь действительно снижает способность адекватно реагировать на различные ситуации, но не оправдывает преступление.

Побои не нравятся никому, но абьюзер делает все, чтобы жертва оправдывала его действия и винила в насилии себя, таков его план.

Информация, поступающая на горячие линии кризисных центров, свидетельствует, что насилие существует вне зависимости от уровня доходов в семье и ее социального статуса.

Многие люди занимают позицию невмешательства, то есть предпочитают не обсуждать то, что происходит внутри семьи; молчание общества приводит к трагедиям: тяжелым физическим увечьям, психологическим проблемам, самоубийствам и убийствам.

Ребенок живет в атмосфере постоянных стресса, агрессии и насилия, что наносит непоправимый ущерб его психике.❓По данным доклада «Отсроченные последствия пережитого домашнего насилия у женщин и девочек» доктора медицинских наук М.А. Качаевой, доктора психологических наук Е.Г. Дозорцевой и научного сотрудника Е.В. Нуцковой. Журнал «Психология и право psyandlaw.ru», 2017 г., том 7, №3, с. 110–126. Текст доклада доступен также по ссылке: https://psyjournals.ru/files/87537/psyandlaw20173KachaevaDozortceva_Nuckova.pdf; с течением времени риск развития наркотической или алкогольной зависимости, депрессивных расстройств, появления трудностей в учебе и проблем во взаимоотношениях со сверстниками только растет.

Быть жертвой насилия не стыдно, искать поддержку не стыдно. Стыдно другое — то, что в нашем обществе осуждению подвергается жертва насилия, а не агрессор и абьюзер.

Статистика не обманывает — каждая третья состоявшая в отношениях женщина хотя бы раз сталкивалась с тем или иным проявлением насилия.❓По данным Всемирной организации здравоохранения: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/violence-against-women.

«Самый простой ответ, почему абьюзер это делает, — потому что может»

Александра Олейник — клинический психолог, специализирующийся на консультациях тех, кто перенес травматические события. Александра является основательницей движения «Круг доверия», а также сотрудницей проекта «Тебе поверят», цель которого — сократить уровень сексуального насилия над подростками и детьми.❓«Тебе поверят» — платформа для психологических, образовательных, медийных инициатив, направленных на сокращение уровня сексуального насилия над детьми и подростками. Проект объединяет профессионалов, которые разбираются в теме и готовы делиться знаниями и опытом со специалистами, заинтересованными родителями и активистами.

С Александрой мы разговариваем о том, что понимается под формулировкой «домашнее насилие», какие циклы насилия существуют и что происходит с абьюзером, когда уходит его жертва.

Что мы должны понимать, когда произносим «домашнее насилие»?❓Статья 3 «Конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием (Стамбульская конвенция)» определяет домашнее насилие как «все акты физического, сексуального, психологического или экономического насилия, которые происходят в кругу семьи или в быту или между бывшими или нынешними супругами или партнерами, независимо от того, проживает или не проживает лицо, их совершающее, в том же месте, что и жертва».

— Домашнее насилие — плохое обращение одного человека с другим в домашних условиях, например в браке или сожительстве. Также им считается насилие, совершаемое по отношению к бывшим супругам или партнерам, родителям, детям, престарелым родственникам, например. Домашнее насилие происходит как в гетеросексуальных, так и в гомосексуальных связях, у него много разновидностей.

• Физическое насилие — самый распространенный и «понятный» вид абьюза; подразумевает под собой рукоприкладство и любые другие способы нанесения телесных повреждений, вплоть до причинения смерти.

• Экономическое насилие — это лишение одного из партнеров финансовой свободы; варьируется от утаивания доходов до ситуаций, в которых один партнер полностью контролирует средства другого и не позволяет тому принимать финансовые решения. Экономическое насилие может выглядеть и как полный отчет по всем расходам и присвоение заработной платы, и как запрет на самостоятельный заработок и финансовую свободу; зачастую плотно переплетается с психологическим абьюзом.

• Психологическое (эмоциональное) насилие — также один из распространенных видов абьюза, который не предполагает нанесение физических травм, не угрожает физическому здоровью жертвы, но таит опасность иного свойства. Следствием систематического эмоционального насилия может стать не только снижение самооценки, потеря собственного мнения и самоуважения, но и депрессия, посттравматическое стрессовое расстройство. Бытует мнение, что мужчины страдают от психологического насилия, женщины — от физического.

• Сексуальное насилие❓По данным ВОЗ за 2016 г., около трети (30%) женщин, состоявших в отношениях, подвергались сексуальному насилию со стороны интимного партнера. — принуждение к любым видам сексуальных контактов. Зачастую из-за устоявшихся взглядов на семейные отношения склонение к сексу не воспринимается как насилие. Это та тема, которую не принято обсуждать.

• Технологическое насилие — тотальный контроль над техникой партнера. Это и отслеживание социальных сетей, переписки, звонков, электронной почты, и учет времени, проведенного с гаджетами.

• Территориальное насилие и ограничение социальных контактов — запреты и ограничения на передвижение и присутствие в определенных местах, общение с другими людьми, родственниками и коллегами. Наказание ребенка за непослушание запретом на прогулки — это тоже насилие.

• Газлайтинг (от английского названия пьесы английского драматурга Патрика Гамильтона «Газовый свет», главная героиня которой в результате действий партнера начинает считать себя сумасшедшей) — форма психологического абьюза, главная цель которой — заставить человека сомневаться в собственной адекватности.

• Неглектинг (от англ. neglect — пренебрежение, небрежность, невнимание, халатность) — одна из форм психологического насилия, когда агрессор подвергает близких людей опасности: например, рискованно водит машину, отказывает в необходимой помощи, публично издевается.

Что заставляет одного человека совершать насилие над другим?

— Наверное, самый простой ответ, почему абьюзер это делает, — потому что может. Он считает насилие допустимым и правильным и не видит в нем ничего плохого. Невозможно спровоцировать на насилие того, кто исключает абьюз, но если человек склонен к насилию и не может сдерживаться, то он должен нести ответственность.

Абьюзер виноват в том, что делает?

— Всем хочется установить истинные мотивы происходящего, но первоочередная причина заключается в том, что природа насилия слишком тесно переплетается с нашей культурой: у нас всегда допускалось бить женщину. Мужчина редко когда ударит начальника, зато легко изобьет жену.

В моем окружении есть семья, где оба часто выпивают: женщина открыто изменяет, мужчина ее за это регулярно бьет и запирает дома. Получается, что, рассказывая о совершенных изменах, она сама его провоцирует, а он — так выходит — будто воздает по заслугам.

— Что значит «провоцирует»? Существует какое-то поведение, за которое допустимо избить? Если ему не нравится то, что она спит с кем-то еще, он всегда может прекратить эти отношения. Возвращаемся к сказанному ранее: нельзя спровоцировать того, кто исключает абьюз. Никто не имеет права совершать насилие в отношении другого человека — все просто.

Есть еще один очень важный момент: то, что мы считаем провокацией, на самом деле является попыткой контролировать собственную жизнь. Подсознательно жертва насилия сама «ускоряет» момент насилия, потому что знает: он все равно наступит и потому «пусть происходит прямо сейчас, когда я позволяю, а не когда решит абьюзер».

Можно ли говорить, что причины кроются в тяжелом детстве?

— Почти все подвергались какому-то насилию — психологическому точно, — вот только одни вырастают и начинают насиловать, другие становятся жертвами, а третьи справляются и ведут нормальную жизнь. Так или иначе, речь идет о выборе — совершать насилие или нет. Можно использовать в качестве оправдания что угодно, но главная причина, почему абьюзер это делает, — потому что может.

Как сделать так, чтобы никогда не столкнуться с насилием? По каким признакам можно распознать человека, способного к абьюзу?

— Я не знаю, как должен выглядеть человек, чтобы при встрече с ним можно было бы понять, что он, вероятно, станет опасен. Более того, даже несколько лет совместной жизни не гарантируют, что тот, кто находится рядом, когда-нибудь не совершит насилия. Есть, наверное, какие-то явные признаки, например судимость, но и здесь несправедливо утверждать, что бывшему под следствием человеку больше нельзя доверять. Единственный вариант не столкнуться с абьюзером — вообще не общаться с мужчинами.

Люди любят говорить, что достаточно просто выбирать «нормальных» мужчин, но ведь абьюзеры — это и есть те самые нормальные мужчины с нормальным мужским маскулинным поведением. В книге «Зачем он это делает?» Ланди Банкрофт❓Ланди Банкрофт — психотерапевт, бывший содиректор Emerge, первой национальной коррекционной программы для мужчин, склонных к проявлению жестокости, практикует в Массачусетсе и одновременно обучает сотрудников различных государственных и юридических организаций работе со случаями бытовой жестокости; автор книг When Dad Hurts Mom («Когда папа обижает маму») и The Batterer as a Parent («Домашний агрессор в роли отца»), а также нескольких статей для The New England Journal of Medicine (одного из старейших медицинских журналов мира) и других профессиональных публикаций. рассказывает о том, как он, начав курировать группы для мужчин, склонных к жестокости, был поражен, что это самые обычные парни: смотрят футбол по пятницам, встречаются с друзьями, умеют шутить. «Было невыносимо думать о том, что я такой же, как они», — пишет Банкфорт.

История Лины:

Он старше меня на семнадцать лет. Была взаимная сильная искра, через девять месяцев после знакомства зачали и потом родили дочь. Прожили совместно почти шесть лет. Это общие факты. Уже через полгода после знакомства появилось странное поведение, на которое я не хотела обращать внимания: он унижал мои навыки, стиль жизни, мог скинуть со стола на пол тарелку с едой. К тому времени, как родилась дочь, орал по любому поводу, запрещал выражать мнение, кидался чашками и бил меня. Не постоянно, слава богу, только когда начинал психовать. Отшвыривал, бил по лицу, оставляя внушительные синяки. Последние три года перед окончательным разрывом были сплошным адом. У человека на ровном месте случались срывы, во время которых я срочно собирала себя и ребенка, и порой почти неодетыми мы выбегали из дома и пережидали эти бури в церкви или ближайших торговых центрах. В меня летели чашки с горячим кофе. Меня выгоняли на лестничную площадку в одном белье и запирали дверь. Меня с самого начала настроили против всех друзей и годами внушали, насколько плоха моя семья. За годы совместной жизни я стала чувствовать себя никем.

Что делает абьюзер?

• Доминирует. Он постоянно испытывает желание чувствовать себя главным в доме: принимает за всех решения и от каждого члена семьи ожидает беспрекословного подчинения. С жертвой общается как со слугой, ребенком и даже собственностью.

• Унижает. Насильник использует все ресурсы для того, чтобы заставить жертву чувствовать себя неполноценной. Самые частые приемы: оскорбления, обидные прозвища, пренебрежительное отношение на публике.

• Угрожает, шантажирует, запугивает. Способы манипуляции варьируются от запугивания и угроз физической расправы над жертвой, родственниками и детьми до показательных инсценировок самоубийства.

• Изолирует от общества. Зачастую психологическая ловушка вокруг жертвы начинает выстраиваться с ограничения контактов и запрета на общение. И в один из дней женщина оказывается один на один с насильником — без поддержки близких людей.

• Отрицает и перекладывает вину. Абьюзеры — прекрасные манипуляторы, способные мастерски оправдывать свое поведение, отрицать вину и минимизировать нанесенный вред.

В рубрике «Открытое чтение» мы публикуем отрывки из книг в том виде, в котором их предоставляют издатели. Незначительные сокращения обозначены многоточием в квадратных скобках.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.