Константин Звездочетов художник

Проведение Sotheby’s по большему счету никак не изменило само искусство, потому что, во-первых, оно все равно развивалось по каким-то своим автономным законам, а, во-вторых, в то время было много и других ярких событий. Но на цели в искусстве аукцион, безусловно, повлиял, и очень сильно. Из-за него зародилась конкуренция, а художники стали постепенно превращаться в клерков-карьеристов, которые ходят по галереям, пиарятся и получают какие-то грамоты. Хотя в то время все еще было таким живым, что эти процессы воспринимались скорее как игра.

Вообще конец 80-х стал для российского искусства началом конца. Если при СССР, благодаря изоляции, в искусстве еще можно было найти что-то оригинальное, то в 80-х начался процесс превращения России в глухую замшелую провинцию, совершенно лишенную самостоятельных тенденций. Мы, как и все восточно-европейские страны, стали делать секонд-хенд глобального интернационального искусства.

Правда, сейчас все стало еще хуже. Сегодня абсолютно все искусство несамостоятельное, вы не назовете ни одного художника, который бы делал то, что не является общемировой тенденцией. Причем у нас это делается с небольшим отставанием — года на два-три. Будь отставание больше, то пошли бы процессы, превращающие его в признак самобытности. А поскольку этого нет, то мы пока по-прежнему остаемся провинцией.